Под флаг адмирала Макарова [СИ] - Герман Иванович Романов

что сейчас драться нужно до конца и отплатить японцам сторицей. И потопить ходя бы один корабль 1-го ранга артиллерией, а то не будет доверия к снарядам, там просто тугие взрыватели системы Бринка оказались. А вот старые взрыватели исправно срабатывали — девятидюймовые пушки «Императора Николая I» на «Касуге» это наглядно продемонстрировали, с небывалым эффектом.

— Мы должны если не потопить хотя бы один броненосец, сделать это будет трудно, но выбить их пушки, особенно противоминные. И тем облегчим атаку наших миноносцев. Но все же я бы не надеялся на их большой успех — ночная атака минами в открытом море вряд ли принесет неприятелю значимые потери. Впрочем, как знать…

Степан Осипович задумался, прикидывая возможный ход событий. Этой ночью пятерка лучших миноносцев французской постройки совершит набег на Фузан — в корейский порт постоянно прибывают транспорты с подкреплениями и военными грузами. Одновременно «Амур» и «Енисей» выставят минные заграждения у Сасебо и Нагасаки — необходимо парализовать на какое-то время судоходство, а при удаче на минах может подорваться у Сасебо и военный корабль. Риск не настолько большой, как может показаться — на минзагах установили по паре 120 мм пушек, снятых со вспомогательных крейсеров, плюс четыре имевшихся 75 мм орудия. Так что сами от миноносцев смогут отбиться, а имея ход в 17 с половиной узлов убежать от старых крейсеров. Новым вражеским крейсерам, вздумай они преследовать — не поздоровиться. В прикрытии «Варяг» и «Богатырь» под общим командованием капитана 1 ранга Добротворского, которому благоволит Вирениус, всячески продвигая. Так что если Леонид Федорович достигнет успеха в этом дерзком набеге, то «орлов» на погоны точно получит, и вполне заслуженно.

Вице-адмирал Макаров оторвался от мыслей — громко выстрелила носовая башня шестидюймовых пушек, начавшая пристрелку. А впереди крейсера Рейценштейна уже начали третье по счету сражение за этот ставший необычайно долгим день…

Броненосец «Петропавловск», усевшийся на отмель, не дойдя до Чемульпо…

Глава 69

— Последний день месяца, и последний день в жизни многих, кто вообще-то должен был остаться в живых…

В прорезь броневой рубки отчетливо выделялись на фоне заходящего солнца японские корабли. Видимо, точно также многие узкоглазые комендоры разглядывали «Императора Александра III» и «Бородино» в тот последний для их экипажей вечер Цусимского боя. Вот ведь штука такая — они тогда рассматривали, но теперь такого не будет — многие убиты, да и сражения в злосчастном для русского флота проливе больше не будет, ибо на Балтике формируется эскадра, только не под командованием Зиновия Рожественского, а вице-адмирала Скрыдлова.

История начала изменяться, что стало очевидно. Это отнюдь не к худшему, сейчас обойдутся без язвительности — «и желтым детям на забаву даны клочки твоих знамен».

Вирениус закурил, продолжая пристально взирать на яркие орудийные вспышки, и уже не зажмуривал глаза, хотя было до жути страшно. Макаров, стараясь в полной мере использовать оставшиеся полчаса времени, резко сократил дистанцию до двадцати кабельтовых, ведь обе колонны шли сходящимися курсами. Сейчас пошла самая натуральная бойня, практически «рукопашная», если это слово можно отнести к кораблям, вооруженных длинноствольными пушками.

От попаданий «Ослябя» вздрагивал всем корпусом, в верхнем броневом поясе был выломан огромный четырехдюймовый лист, и непонятно как японцам это удалось — или расшатали взрывами фугасов, и заклепки не выстояли — «качество» производимых работ на отечественных верфях общеизвестно. На том же «Сисое Великом» вместо заклепок поставили деревянные «пробки», выкрасив их под сталь. Либо броню пробил двенадцатидюймовый бронебойный снаряд, и взрывом ее выворотило изнутри. Но о том размышлять поздно — новых бед навалилось в достатке. Заклинило кормовую башню, к двум разрушенным казематам левого борта теперь добавился один на правом, средняя труба лишилась верхушки, в небронированных оконечностях масса пробоин, поступает вода. На броненосце постоянно тушили пожары, хотя странно — «пищи» для огня уже не могло быть, все раньше выгорело. Лазарет переполнен, несмотря на все принятые меры, врачи вымотались — хоть самому идти к ним на помощь. Но его место здесь, в боевой рубке — все же двумя броненосцами вроде командует, хотя все это время был статистом, стараясь не проявлять дурной инициативы.

— А ведь японцам достается куда больше нашего, ваше превосходительство — пушки стреляют гораздо реже. Думаю, половина артиллерии вышла из строя или выбита, на «Фудзи» главным калибром вообще не бьют. Да и пожары начались, чего раньше не было.

— Не мудрено, Константин Борисович — если у нас трое нижних чинов, здоровенные лбы под сажень ростом, от напряжения надорвались, сердечко не выдержало, то у японцев должно быть совсем плохо — они ведь низкорослые, щуплые, мясо в рацион не входит. Рисом, как птички питаются, на чашке целый день, с рыбными шариками. А каждый шестидюймовый снаряд два с половиной пуда, и заряд больше полпуда весом, и целый день на ногах, и дым, и ранения, и гибель товарищей — силы человеческие не беспредельны, а они такие же люди из плоти и крови.

Вирениус снова посмотрел на японские броненосцы, и словно ощутил их состояние — на кораблях, словно из последних сил сражались, устало там и холодное железо, и живые экипажи. Но силы явно иссякали — на трехтрубном броненосце разгорался пожар, и, странное дело, орудия главного калибра молчали, стреляло только пара 152 мм пушек, которых, вообще-то, должно быть в бортовом залпе семь штук.

И тут на память пришла картинка — бой при Коронеле, в декабре 1914 года — там германские крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау» на багровом фоне заката расстреляли и потопили броненосные крейсера адмирала Крэдока «Гуд Хоуп» и «Монмут». И тут подобное происходит — Степан Осипович занял очень выгодную позицию, а пушки стреляют почти в упор — русские матросы выкладываются полностью. Не жалея ни сил, ни жизни.

— Как бы японцы в атаку миноносцы не бросили — вон они, за броненосцами идут, ваше превосходительство! Расчеты противоминной артиллерии наверх вызывать нужно, а то опоздаем!

— Надо, так вызывайте — вы командир броненосца. Передайте сигналами и радио по отряду — «возможна минная атака».

В который раз Андрей Андреевич озвучил, как попугай, предложенную ему Михеевым мысль. Причем, судя по всему, вовремя — в который раз убедился, что к советам знающего и понимающего моряка стоит прислушиваться. Особенно когда сам ни рылом, ни духом, но тебя принимают за умника, и ждут мудрого руководства. Так что приходится изображать флотоводца и надеяться на то, что не придется проявлять инициативу. Ведь нет ничего хуже, когда бездарности к ней прибегают, недаром в народе в ходу поговорка насчет молитвы дурака в церкви.

Отзвучали трели дудок и команды, и можно было не сомневаться, что расчеты верхних 75 мм пушек на местах — до поры до времени моряки прятались под броней. Успели вовремя, японцы ринулись в атаку, но еще раньше вперед бросились маленькие четырех трубные кораблики — русские миноносцы тоже рванулись на вражеские броненосцы — вице-адмирал Макаров выбрал самый подходящий момент…

Звездный час вице-адмирала рейхсграфа Максимилиана фон Шпее — горящие британские крейсера в бою при Коронеле. До гибели флагманского «Гуд Хоупа» остаются считанные минуты, «Монмут» будет добит чуточку позднее. Действительно, кровавый закат, на фоне которого крейсера Королевского флота отчетливо выделялись. Это был уже не бой — избиение…

Глава 70

Отчаянно палили 75 мм «скорострелки», басом ухали шестидюймовые пушки Кане, два раза громыхнула носовая башня. Десятидюймовые орудия в ход пустили сегментные снаряды, своего рода морскую картечь — стальные стержни-дротики, что по замыслу создателей должны были прошивать атакующие миноносцы. Такой бешеной скорострельности Андрей Андреевич не ожидал, но страх всегда придает силы. А все русские моряки прекрасно понимали, что всего одна попавшая в борт торпеда может привести к гибели даже большой броненосец. Да и под Порт-Артуром, как он помнил по реальной истории, получив попадание, чуть не утонул новейший броненосец «Ретвизан», которого командир успел посадить на камни. А тут на все стороны раскинулось море — Чемульпо